Цифра как убийца искусствАвтор: Козловский Евгений Признаюсь в грехе, в котором, конечно, уже многими из читателей был замечен: ужасно люблю всякие игрушки, особенно цифровые - плеерчики, коммуникаторы, фото- и видеокамеры и все такое прочее. Для того чтобы иметь к таким игрушкам доступ пошире, я добился славы их поклонника и внимательного описателя, но, если положить руку на сердце, я не только никогда не считал цифровые технологии прогрессивными, - наоборот, всегда ощущал их убийцами жизни. Или, по крайней мере, практически любых искусств.
Само собой понятно, что живой процесс роста кристалла галогенного серебра в толще фото- или кинопленочной эмульсии под действием попавшего на него животворящего света никогда не сравнится с грубым электронным импульсом, выдающимся (да еще и с обязательными ошибками) ячейкой полупроводника, и результат цифровой фотографии, как бы хороша и велика ни была матрица, останется не более чем грубой и во многом искаженной схемой реальности. Поэтому сам я, хоть постоянно пишу (как правило, похваливая - чтобы не перестали давать на тест очередные) про новые цифровые фотоаппараты и тестирую их, но для души, вечности и искусства пользуюсь исключительно стареньким "Зенитом" с солидным набором отечественной оптики, а ночи по преимуществу провожу в запертой ванной под светом красного фонаря, колдуя над рецептами проявителей: вот только чем дальше, тем сложнее добывать правильную фотобумагу. То же относится и к видеолюбительству: оставив жене для развлечений цифровой Canon, я снимаю на 16-миллиметровую пленку "Красногорском-3" (который, несмотря на почти антикварную древность, до сих пор работает безупречно), проявляю пленку в бачке и накручиваю ее для просушки на специальный барабан, а потом часами просиживаю за аналоговым монтажным столиком, скрупулезно счищая эмульсию с миллиметровых хвостиков обрезов и клея кусочек к кусочку ацетоновым клеем собственного рецепта. А уж о том, что цифровые дисплеи самого разного толка, включая матрицы проекторов, не идут ни в какое сравнение по качеству и живости картинки с аналоговыми электроннолучевыми, - об этом я даже пару раз решался написать, и вот сейчас с трепетом ожидаю, что, когда (если) мой верный ЭЛТ-монитор Nokia Multigraph 446Xpro даст от старости дуба, - мне придется либо отказаться от работы на компьютере вообще (ибо, под влиянием общей моды и маркетингового давления приличного качества ЭЛТ-мониторы уже не выпускают), либо скрепя сердце мучиться перед какимнибудь из новых ЖК-дисплеев, которые, на поверку, от старых отличаются мало. Такие мучения, - правда, кратковременные, мне знакомы: по извивам жизни - на выездах - увы, приходится пользоваться ноутбуком… Впрочем, все это вещи понятные, и я надеюсь, что по-настоящему проницательных и понимающих читателей мои восторги перед цифровыми игрушками обмануть никогда не могли: я то и дело получаю письма, в которых доказывается не то чтобы преимущество пленки перед цифрой или винила перед DVD, а декларируется безусловное неприятие последних в силу их грубости, примитивности и неадекватности живому развивающемуся миру. Впрочем, все это я написал как бы в сторону или для беглой обрисовки общей картины, созданной исключительно производителями цифровой техники и их передовым диверсионным отрядом - маркетологами, только и мечтающими нажиться на невежестве покупателей и завлекая их как бы прогрессом. Конкретная же тема моей сегодняшней колонки хоть и лежит в общем русле антицифрового пафоса, - заметно у' же и вынесена в заголовок. Итак, начнем с той же фотографии: по'ля, жатва с которого монстровпроизводителей "цифры", похоже, особенно обильна. Что такое фотография как искусство, этого до конца и точно не определил пока никто и вряд ли определит в будущем, ибо этот вид искусства включает в себя то элементы "жанра": театра и кинематографа, то - элементы живописи и графики, подчиняясь порою законам именно этих искусств, то - искусства декоративного, то - искусства запечатления уникальных мгновений, которое я даже не знаю, к чему отнести: к кинодокументалистике, что ли, или к телерепортажу… О любой из этих ипостасей фотографии уже много написано, и можно написать еще больше, - однако если смотреть в корень этого вида искусства, мы обнаружим, что главное его отличие от вышеперечисленных видов заключается в фундаменте истины, объективной реальности, лежащей в основе любой фотографии. Поймать редкий момент, расставить правильный свет, заставить человека открыть в выражении лица свою душу, - все это относится к мастерству фотографа, но главным в фотографии всегда останется ощущение зрителем факта, что то, что он видит перед собой, - это подлинный слепок подлинной реальности. Что так оно было! Конечно, и традиционные, пленочные, фотографы прибегали порой (если в общей массе - то очень и очень изредка) к постобработке реальности с помощью химии и ножниц, - но к таким снимкам любой человек относится уже не как к фотографии, а как к некоторому жанру, совершенно или в значительной мере к фотографии отношения не имеющему, - так что оставим его в стороне. Квадратик негатива - вот документ, подтверждающий, что изображенное на отпечатке было на самом деле, и эту, полученную с помощью законов оптики и определенных химических реакций реальность невозможно ни подделать, ни проигнорировать. Когда же в виде подлинного свидетельства нам предлагается цифровой отпечаток цифрового же оригинала, этот отпечаток принципиально не несет в себе неподдельной (в смысле - не поддающейся подделке: попробуйтека произвести какие-нибудь манипуляции с зернышками серебра в узкопленочном негативе!) документальности, ибо в равной мере может быть произведен как засветкой матрицы отражением реальной сцены, так и нарисован пиксел к пикселу в каком-нибудь Фотошопе. Таким образом, к любому произведению цифровой фотографии мы уже изначально относимся как к рукодельному артефакту и порою даже отказываемся гадать, действительно ли он отражает реальность, какой она в какой-то момент была, или - только мечты и идеи автора. Практически все вышесказанное можно отнести и к кино, и даже с еще большей наглядностью: вторжение в современные ленты компьютерной графики, часто подчеркнуто нескрываемое, прямо-таки настойчиво заставляет нас относиться к тому, что мы видим на экране, как к прямой подделке, а поскольку, согласно проницательному замечанию Сергея Образцова, что "материал кино есть документ" (даже когда речь идет, как в кино игровом, об его имитации), - кино погибает в принципе, превращаясь в мультипликацию, материалом которой является, как известно, живопись или графика.
Но эти авторизованные отпечатки все-таки один от другого отличались: и доска от листа к листу изнашивалась, и краска была насыщена более или менее, и, наконец, добиться абсолютно одинакового прижима к матрице каждого листа было физически невозможно. Отпечатки же с принтера - если взять ту же модель, бумагу и чернила той же марки - отличить один от другого не сможет даже эксперт из экспертов, а уж тем более - доказать, что на кнопу "Print" нажимала именно рука мастера. Помнится, выполняя заказ киевского издательства "Мистецтво", мы с приятелем катались по Крыму, делая снимки уникальных красот - и потом сдавали (продавали) слайды, так что вторых таких уже не могло быть ни у кого. А как продать цифровой оригинал? И кто согласится платить за него столько же, сколько за вещественный слайд? Существуют, конечно, всякие там копирайты и водяные знаки, - но не мне вам объяснять, как легко эти ограничения при желании обходятся. А давайте представим себе (думаю, если этой технологии еще не существует, ничто не мешает ее приходу) цифровые скульптуры. Создающиеся на компьютере, а потом, с помощью голографической проекции, воплощающиеся на пустом постаменте в музее. Если по такой технологии вдруг будет создан скульптурный шедевр (почему нет?), кто остановит его точное размножение? И какой музей будет считать себя владельцем этого шедевра? Я помню, что был поражен, увидев возле Вестминстерского дворца скульптурную группу Родена "Граждане Кале". Потому, что за пару лет до этого я видел ее же во дворе дома-музея Родена. (Позже я узнал, что существует еще одна копия в одном из музеев или чуть ли не прямо на площади в Кале.) Все это, как оказалось, авторские реплики, и что из них считать за главный оригинал, кажется, никто так и не знает. И должен заметить, что наличие двойников произвело на меня очень сильное негативное впечатление, - словно не авторская это работа, а одна из кошечек-копилок, производимых где-нибудь на конвейере. Или как парижская статуя Свободы или Кремль и Большой театр на курорте в Анталии. И это при том, что я знаю, что к каждой из них прикасалась рука автора. Как же я отнесусь к восемьсот двадцать девятой вариации нового скульптурного шедевра, вообще никак не отличимой от предыдущих восьмисот двадцати восьми? Да даже и к первой, если буду знать, что есть еще восемьсот двадцать девять? И если раньше, в Средние века, мы имели феномен произведения без автора (большинство знаменитых церквей и соборов), то сейчас мы попадаем на болотистое пространство авторов без произведений. Итак, по мере прихода в искусство цифровых технологий напрочь исчезают два главных свойства произведений искусства: уникальность и подлинность. Пока это вроде бы не коснулось архитектуры, - но и тут кто знает: не появится ли инструмент, преобразующий элементарные бетонные объемы в нечто архитектурнозамысловатое как снаружи, так и внутри? Почему бы и нет? И даже литература, сугубо знаковый, кодовый вид искусства, - потихоньку лишается фрагментов подлинных рукописей, к которым прикасалась рука автора. Что будут выкладывать на витрины грядущих литературных музеев? Системные блоки? Мышки? Мониторы? Короче: пришла цифра, и кончилось искусство! А оно того стоило?
|