Интервью съ великимъ басомъ, взятое въ необычной обстановке.
Автор: Сергей Вильянов Въ городке Монте-Карло я оказался въ самомъ начале новаго туристическаго сезона, когда террасы многочисленныхъ ресторанчиковъ, съ которыхъ открывается прекрасный видъ на Средиземное море, еще не заполнились любителями неспешнаго отдыха со всей Европы. Правда, состоятельные подданные Россiйской Имперiи, облюбовавшiе игорные столы знаменитаго казино съ сорокалетней исторiей, давно презрели сезонныя условности и круглый годъ съ удовольствiемъ проигрываютъ остатки дедушкиныхъ деревенекъ, столь удачно подросшихъ въ цене благодаря деятельности Царя-Реформатора. Разумеется, я потратилъ неделю на дорогу вовсе не для того, чтобы столь бездумно распорядиться своими скромными гонорарами. Если помните, въ начале года «Компьютерра» сообщала о берлинской демонстрацiи очередного шахматнаго автомата, якобы задавшего жару местнымъ гроссмейстерамъ. 25 марта 1905 года изобретатель автомата, французъ Анри Формидабль, обещалъ опробовать свое детище въ Монте-Карло на россiйскихъ шахматистахъ, которыхъ сегодня здесь едва-ли не больше, чемъ въ известныхъ шахматныхъ кафе на Невскомъ. Разумеется, мы не могли второй разъ упустить возможность лично ознакомиться съ принципами работы этаго занимательнаго устройства. Дорогу въ княжество Монако мне оплатилъ известный покровитель всего интереснаго и талантливаго, который просилъ не открывать его фамилiю широкой публике. Поэтому просто скажу — спасибо, Савва Тимо¤еевичъ!
Громче другихъ надъ происходящимъ хохоталъ высокий молодой человекъ со светлыми волосами, въ которомъ, несмотря на шляпу и темные очки, я узналъ давнего друга «Компьютерры» Федора Ивановича Шаляпина. Въ номере отъ 15 марта сего года было опубликовано интервью съ однимъ изъ музыкантовъ великаго баса, принимавшего участiе въ записи очередной серiи граммофонныхъ пластинокъ, и Федоръ Ивановичъ, тоже находившiйся въ ресторане «Яръ» и внимательно прислушивавшiйся къ нашей беседе, еще не успелъ забыть моего лица. Видели-бы вы физиономiи другихъ господъ журналистовъ, когда Шаляпинъ, снявъ очки, первымъ подошелъ ко мне и своимъ неподражаемымъ басомъ воскликнулъ, чуть-ли не пропелъ: «Ба, «Компьютерра»! Какими судьбами, дорогой мой?» Къ сожаленiю, на долгую беседу времени не нашлось — вечеромъ Шаляпинъ долженъ былъ петь въ театре «Казино» партiю Мефистофеля въ одноименной опере господина Бойто, уже произведшей настоящую сенсацiю въ Ла-Скала. Но те полчаса, которые были въ моемъ распоряженiи, я постарался использовать съ максимальнымъ эффектомъ для удовольствiя господъ читателей. Федоръ Ивановичъ, Вы всегда жалуетесь на чрезмерную занятость, и вдругъ я вижу Васъ на совсемъ «непрофильномъ» мероприятiи. Только не говорите, что Вы здесь оказались совершенно случайно.— Не буду. Мы, русскiе, за границей другъ друга не обманываемъ. Больше того, мероприятiе сие сорвалось по моей вине. Вы когда-нибудь видели Дорошевича съ сигарой? Честно говоря, не приходилось…— И не могли видеть, потому что Власъ отъ рожденiя куритъ только трубки. А сигара эта изготовлена лично для меня, и на ея ленточке даже выгравированы мои иницiалы. Понимаете, не люблю я этихъ афферистовъ. Одно дело балаганъ, вроде какъ у Яшки Мамонова въ моей родной Казани, а другое — обманъ, да бездарный, да еще с целiю наживы… Вы все время пишете, что я очень жадный (возможно, Ф.И. имелъ въ виду публикацiю въ «Московскихъ Ведомостяхъ» отъ 25 января с. г., где одинъ изъ старыхъ актеровъ обвинилъ его въ присваиванiи 920 рублей за участiе въ прощальномъ бенефисе. — Прим. ред.), но ради такой штуки и хорошей сигары не жалко. Я-бы и самъ ее пристроилъ куда надо, да ведь потомъ ваша братiя раздуетъ все до неприличнаго. «Шаляпинъ проказничаетъ за границей! Шаляпинъ — врагъ прогресса!»… Надоело. Пусть ужъ Власъ поработаетъ, онъ обаятельный. Федоръ Ивановичъ, какъ разъ хотелъ поинтересоваться по поводу наживы. Вы сами знаете, что сейчасъ въ Россiи происходитъ. Только что наши войска разбиты въ Манчжурии. Въ феврале террористы убили дядю Государя — московскаго губернатора великаго князя Сергея Александровича. Въ обществе неспокойно. А Вы, между темъ, уже полтора месяца, какъ въ Монте-Карло, а отсюда, по слухамъ, собираетесь въ Парижъ…— Я понялъ вашъ вопросъ. И сразу скажу, что душа моя наполнена скорбью за дорогую родину, которая сейчасъ находится поистине въ трагическомъ положенiи. Но давайте посмотримъ на вещи немного иначе. Въ ноябре прошлаго года въ Большомъ театре по моей инициативе возстановленъ спектакль «Борисъ Годуновъ». Всего черезъ месяцъ состоялась новая премьера — «Русланъ и Людмила» къ столетiю со дня рожденiя Глинки. Безъ дурацкихъ купюръ, которыя только портили оперу. Въ наступившемъ году я уже спелъ десять спектаклей и примерно столько-же сборныхъ концертовъ. Сборы отъ одного изъ нихъ полностiю пошли въ фондъ помощи нашимъ больнымъ и раненымъ воинамъ. А здесь, въ весеннемъ Монте-Карло, я вижу ту-же публику, что и въ зимней Москве, тогда какъ гонорары, не скрою, будутъ повыше. Но все до сантима я привезу въ Россiю, где честно заработанному всегда находится достойное примененiе. Федоръ Ивановичъ, въ отечественной прессе сейчасъ публикуется немало рецензiй на Ваши новые диски. Какъ правило, отзывы восторженные. А Васъ самого-то порадовали результаты последнихъ сессiй?
Мы какъ разъ планируемъ провести сравнительный тестъ патефоновъ и граммофоновъ…— Да чего тамъ тестировать? Патефонъ — это примитивная самоиграйка, которую можно взять съ собой на пляжъ или на поле для игры въ лапту. А граммофонъ — серьезная машина. Можетъ быть, моему коллеге Лёне Собинову и нравится звучанiе собственнаго тенора въ деревянном ящике, но меня оно категорически не устраиваетъ. Чтобы слушатель могъ оценить голосъ Шаляпина, аппаратъ долженъ передавать упругiй и звонкiй басъ. Сегодня это возможно только на граммофонахъ. Лично мне нравятся рижскiе аппараты, но, наверное, это изъ чувства патриотизма, въ отсутствiи котораго вы меня только что пытались упрекнуть. Внимательно ли Вы следите за техническими новинками?— Знаете, мне обычно не до этого. Вашъ журналъ листаю периодически, хотя такъ до конца и не понимаю — зачемъ эти компьютеры нужны? Всегда безъ нихъ обходился, и ужъ, наверное, до смерти обходиться буду. Меня сейчасъ больше телефоны занимаютъ. Купилъ недавно у художника Коровина 50 десятинъ земли во Владимiрской губернiи, началъ строить усадьбу, такъ представьте себе — не могу организовать связь съ рабочими! Телефонисты говорятъ, что слишкомъ жирно ради одного человека столько кабеля въ землю закапывать. Нетъ, ну вы вслушайтесь — ради одного человека! А то, что этотъ человекъ налоговъ въ казну, какъ иной губернскiй городъ платитъ — это ничего, это нормально. Какъ думаете, будутъ когда-нибудь телефоны безъ проводовъ? Чтобы сказалъ слово въ рожок, и оно само, по воздуху понеслось? И обратно такъ-же… Должны быть, Федоръ Ивановичъ. Ведь не у Васъ одного подобныя проблемы возникаютъ. Кстати, спасибо за идею. Мы съ производителями телефонныхъ аппаратовъ объ этомъ обязательно поговоримъ.— Поговорите, поговорите. Эх, молодой человекъ, а времени-то уже сколько набежало… Пойду до театра, надо съ дирижеромъ здешнимъ занятiе провести. Онъ на прошломъ спектакле меня до белаго каленiя довелъ. Сбивается съ ритма, и все тутъ, лошадь ломовая… Хорошо хоть они здесь критику съ благодарностiю принимаютъ, а то ведь въ нашихъ палестинахъ чуть ротъ откроешь — сразу въ газетахъ визгъ стоитъ: «Шаляпинъ ругается!» Въ общемъ, будьте здоровы. Если раньше меня въ Москве окажетесь, передавайте поклонъ господамъ редакторамъ. Можетъ быть, заеду как-нибудь на ваши компьютеры посмотреть. Правда, хорошо у насъ въ Первопрестольной, а? Все рядомъ, все друг друга знаютъ. Не то, что въ этой северной столице… Добавлю лишь, что вечернiй спектакль, на который Федоръ Ивановичъ любезно снабдилъ меня контрамаркой, оказался выше всякихъ похвалъ, а госпожа Кальве въ партiяхъ Маргариты и Елены весьма удачно оттеняла генiальную игру великаго русскаго баса. Съ нетерпенiемъ ждемъ Шаляпина въ Москве. По последнимъ даннымъ, отбытiе домой состоится 15 апреля сего года. Монте-Карло — Москва.
|
Къ конфузу организаторов, демонстрацiя чуда техники закончилась, не успевъ толкомъ начаться. Лишь только автоматъ, похожий на гибридъ граммофона и паровой машины, сделалъ первый ходъ, какъ известный театральный критикъ Власъ Дорошевичъ, приехавшiй освещать гастроли Федора Шаляпина и случайно забредшiй на этотъ необычный шахматный турниръ, уронилъ въ одну изъ щелей устройства зажженную сигару. Черезъ несколько мгновенiй изъ недръ машины раздался душераздирающiй визгъ, затемъ въ корпусе распахнулась тайная дверца, и оттуда выскочилъ желтокожий человечекъ, въ которомъ собравшiеся тутъ-же узнали китайскаго гроссмейстера Ли Си Цын’а. Разумеется, о продолженiи матча «Machine vs. Homo» не могло быть и речи, народъ сталъ разходиться, а господина Формидабля принялись лупить букмекеры, съ которыми, по слухамъ, онъ черезъ подставныхъ лицъ заключилъ пари на сотни тысячъ франковъ.
— Я более, чемъ доволенъ! Въ этотъ разъ использовалась новая модель американскаго фонографа Белла, и мне кажется, что ничего лучше него и придумать-то нельзя. Голосъ, оркестръ — все звучитъ, какъ живое. Меня только огорчаетъ, что не все смогутъ услышать полную палитру звука. Эта дурацкая мода на патефоны…