Mute, mutella, open mute, metamute!

Автор: Олег Киреев
Опубликовано в журнале "Компьютерра" №36 от 28 сентября 2004 года.

Язык киберкультуры был создан журналом Wired. Так утверждают даже его противники со стороны кибер-контркультуры. Потом был амстердамский Mediamatic. Потом появился лондонский Mute.

В общем, идея Wired заключалась в том, что с наступлением эры IT капитализм наконец станет человечным и интеллектуалы будут жить долго и богато — потому что за ними будет знание технологических ноу-хау. Исчезнет материальная зависимость, наладится честная конкуренция, осуществится принцип laissez-faire, и все войдет в норму. Неудивительно, что эта идея стала популярна в эпоху доткомов. Впрочем, Wired не утратил жизнерадостности и сейчас. Как его противоположность, журнал Mute всегда придерживался более скептической и жесткой интонации. В качестве подзаголовка, описывающего его тематику, журнал взял странное «Culture and politics after the net», то есть «Культура и политика после сети».

Mute был основан художниками Саймоном Вортингтоном (Simon Worthington) и Паулиной ван Мурик Брукман (Pauline van Mourik Broekman) в 1994 году в качестве — как гласит мьютовская автобиография — «реакции на явления, достаточно известные по описаниям периода начала 90-х: подъем арт-рынков, грандиозные международные выставки динозавров от искусства (художников, движимых завистью к поп-звездам и их карьере), серьезные вопросы социального характера, поставленные развитием цифровых и сетевых технологий, но оказавшиеся все же где-то на задворках художественных дискуссий». Тем не менее, в журнале нет навязчивого «арта», и любой, даже не самый осведомленный читатель, скорее примет его за журнал по технологиям или за «журнал для научной интеллигенции». Для Британии той поры это было тем более вызывающе, что совпадало с громким международным успехом волны «нового английского искусства», возглавляемого Дамианом Хирстом — известным как «художник, который выставил разрезанную корову»…

С самого начала журнал писал больше о хакерах, экспериментаторах, теоретиках и активистах, следуя выработанной в «сетевом Амстердаме» формуле «art + activism». У меня в руках экстренный спецвыпуск 1998 года на тему «revolting.net.politics». Редакционная статья, написанная венгерским нет-артистом Мичем Флором, гласит: «Революция снова становится стильной». Непримиримая и яростная волна протеста последних лет в 90-е, эру постмодернизма, начиналась именно с таких робких заявлений. Теперь их встретишь разве что в изданиях мэйнстрима. В то же время налицо и тенденция, по-прежнему набирающая силу, — когда различные программы социального действия, вместе с технологическими экспериментами, научными утопиями, разговорами о политике и вдохновенными обсуждениями специфики медиа, сходятся именно в практике современного искусства («Художник как взломщик реальности является оператором культурной разведки и контрразведки». Конрад Беккер).

Позже. 2000 год. На первых страницах — осуждение закона о RIP в Британии, вопросы свободы слова и роли слова в политике, включая конфликт между Борисом Березовским и журналом Forbes, снова о контроле и нарушении приватности в связи с СОРМом и конференцией Pro & Contra в России, и тут же — Napster, Gnutella, file sharing, free software… Все, однако, отдает какой-то запрограммированной обреченностью. Западные интеллектуалы часто видят свою работу в том, чтобы сказать: «Ну, где еще все идет, как всегда, плохо?» Впрочем, в те времена, когда единственными активистами сопротивления были мексиканские сапатисты, — и на Востоке мало кто горел оптимизмом…

После Сиэттла, конечно, все пошло иначе. И, естественно, авторы Mute были среди первых, кто всесторонне освещал переход в новую эпоху. Сопротивление стало открытым. Вместе с тем открытым стало и наступление правительств мира во главе со спецслужбами на публичную дискуссию и на приватность граждан. Здесь мы выходим из тени истории и входим в свет современности. Язык журнала сильно изменился. В нем сохранились демократичность и разговорные интонации, но исчезли меланхолия и то, что можно назвать «априорной иронией» — когда автор заведомо иронически относится к любому предмету, о котором пишет, и когда такое отношение преподносится в виде некоего экзистенциального скептицизма. Из любопытства кратко просмотрим темы статей 2004 года:

  • как неолиберализм влияет на университеты, их атмосферу и учебные программы, и какие пути изобретают студенты, чтобы с ним бороться;
  • «внутренняя интифада»: рабочее сопротивление оккупационному режиму в Ираке (оказывается, американцы оставили в силе баасистское рабочее законодательство, и рабочие нелегально формируют профсоюзы для защиты своих прав);
  • население Испании ответило на террор массовыми протестами и вынудило уйти в отставку правительство Азнара — но как были организованы демонстрации?
  • что удалось и что не удалось на Бомбейском Социальном форуме (январь ’04) и что из этого надо учесть для Европейского Социального форума в Лондоне (октябрь ’04);
  • La Piquetera TV в Аргентине и другие революционные медиа по всему миру.

    Постоянные авторы журнала, как правило, не очень известные люди, Mute предпочитает приглашать «монстров» (таких как Ричард Барбрук или Стюарт Хоум) лишь для обзоров, интервью или экспертизы. В фокусе внимания (из политики) — Социальные форумы, технологии общественных медиа и публичных акций, мониторинг политики контроля и надзора, антивоенные репортажи; из искусства — прогрессивные художники, их тактики, образы, сообщения, их столкновения с обществом контроля (включая знаменитый арест американскими властями участника коллектива Critical Art Ensemble Стива Курца этим летом, взбудораживший всю художественную общественность), а также много некоммерческого кино и видеоарта; из теории — конечно, по-прежнему порядочно постмодернизма (от Делеза до Славоя Жижека), но также все больше прогрессивной итальянской мысли (в лице Тони Негри и Паоло Вирно). Из технологий… Но о технологиях отдельно.

    Судя по всему, одним из симптомов успешного поиска журналом новой тактики стало, начиная с 2001 года, использование новых технологических моделей и жанров информационного обмена. Как сообщает автобиографическая справка, Mute изначально решил приложить усилия долгосрочного плана на благо «рабочей модели участия, принципа открытой организации и свободного софта». Но создается впечатление, что журнал играет на медиальных жанрах, создавая своего рода коммуникационные зеркала, смотрящиеся друг в друга (удовольствие, знакомое хоть отчасти каждому редактору, от больших до самых маленьких медиа!). Сайт журнала, открытый в 2002 году, называется «Metamute» (www.metamute.com) потому, что содержит, кроме журнальных, некоторое количество самостоятельных материалов, доступных онлайн или скачиваемых в формате pdf (рубрика «M-Files»). Он также выводит нас в мир дружественного нета посредством большого количества ссылок (рубрика «Neighbours»). Электронная рассылка под названием «Mutella», начиная с 2001 года, доставляется в свободном режиме подписчикам и тоже включает оригинальные редакционные статьи, краткие резюме и отдельные материалы номеров. Режим свободный не только в смысле свободы от оплаты — несмотря на постоянные уверения в том, что они стараются быть регулярными, почти в каждом выпуске «Mutella» извиняется за долгое отсутствие. Едва ли это может удивить подписчиков, уже привыкших к тому, что и бумажный журнал выходит «3–6 раз в год».

    И, наконец, в Сети действует проект, собственно предназначенный для «самообучения и сотрудничества на базе технологии», — Open Mute (www.openmute.org), или You Are Here, — открытый контент-архив, построенный по принципу Wikipedia. Программная разработка, выполненная сотрудниками журнала под руководством инициатора проекта, редактора Mute Саймона Вортингтона, позволяет делиться текстами, программами и обновлять функциональные и дружественные в использовании разработки, пригодные для дизайнеров, программистов, музыкантов и создателей кино. Принять участие в совместной работе можно при помощи сайта support.openmute.org. Вероятно, разработки на основе wiki и другого свободного софта стали современным этапом в развитии DIY-культуры1, которую редакторы называют среди причин появления всего Mute-проекта. К этому, конечно, следует прибавить личную активность Вортингтона в смысле продвижения в Лондоне wireless-культуры, — своего рода технологический активизм, — и многочисленные offline-мероприятия, которые проводит Mute у себя в Ист-Энде. Но об этом, наверное, лучше расскажет Леонид Левкович-Маслюк, побывавший летом у них, там, в Ист-Энде… А мне следует закончить материал на ноте, которая соответствует духу критического репортажа.

    В год десятилетия журнала можно говорить о его осуществившемся успехе. В отличие от Wired, он не стал корпоративным монстром, а продолжает приносить читателям материалы, сохраняя «лица необщее выраженье». Можно сказать, что Mute прожил свою эпоху вместе с народом, а в какой эпохе он будет жить дальше? Читайте «Culture and politics after the net».


  • <<Железный поток
    Все материалы номера
    Преодоление немоты >>