Силынебесные
Опубликовано в журнале "Компьютерра" №21
Интервью корреспондента журнала Astrobiology Magazine Генри Бортмана с братом Гаем Консольманьо, хранителем коллекции метеоритов Ватиканской обсерватории.
Честно говоря, я был несколько удивлен, узнав, что у Ватикана есть свой собственный хранитель метеоритов. Можете в двух словах сказать, чем именно вы занимаетесь? — В двух словах — метеоритами, движением планет, их происхождением и развитием. Особенно меня интересуют малые небесные тела. Я интересуюсь всем, начиная от ледяных лун Юпитера до происхождения Луны и тел, входящих в Пояс Койпера1. Как вы попали в Ватикан? — Долгая история. Прежде чем стать иезуитом, я пятнадцать лет занимался астрономией. Написал диплом в Массачусетском технологическом институте (МТИ), в Аризоне получил докторскую степень. И в какой-то момент я понял, что невозможно любоваться небом в мире, где каждый день люди умирают от голода. И я записался в Корпус Мира. Во мне вдруг проснулся дух просветительства. Я побывал в Африке, Кении, и больше всего меня поразило, что тамошнее население живо интересуется астрономией. Они так меня слушали!.. Наверное, звезды одинаково зачаровывают людей независимо от цвета кожи. Мне показалось это очень важным. Тяга к звездам — вот что отличает человека от животного. Испокон века в нас живет неукротимая жажда познания, страсть первопроходцев и исследователей. Эта страсть присуща человеку в той же мере, в какой ему необходима пища и кров над головой. Те, кто мешает ее утолению, низводят себе подобных до скотского уровня. Говоря беднякам «вам нужно думать о хлебе насущном, а не об астрономии», вы тем самым ставите себя над ними, подчеркивая, что они немножко недочеловеки. И это ужасно. Это трагедия. Вы считаете астрономию богоугодным делом? — Разумеется. Когда я вернулся из Корпуса Мира, у меня за плечами было четыре года преподавания, и меня так увлекало это дело, что я решил, будто мое призвание — учить других. Так я попал в Орден иезуитов, который известен своей просветительской деятельностью. Я не сразу сообразил, что они изначально уготовили мне именно научное поприще, причем именно в Ватикане. Сейчас там уже около дюжины иезуитов со всего мира, включая и меня. И мы занимаемся только астрономией. Вдобавок я много выступаю с лекциями, на конференцию вот приехал… Я только собирался об этом спросить… — …уходит корнями в далекое прошлое, взять хоть реформу календаря 1582 года2. Когда возникла необходимость в новом календаре, наняли астронома, который мог его составить. Что касается дня сегодняшнего, то Церковь всячески заботится, чтобы ее не обвинили в том, будто она пасует перед наукой, и посему оказывает поддержку различным исследованиям, повсюду заявляя, что наука — это замечательно. Это делается не только для того, чтобы задобрить ученую братию, но и ради умиротворения верующих, дабы убедить их в том, что наука — вещь полезная. Не верьте тем, кто утверждает, что вера и наука — взаимоисключающие понятия. Они прекрасно уживаются. Коли Господь создал Вселенную и, сказав, что «это хорошо», возлюбил ее так горячо, что послал на нее своего единственного Сына, то нам, можно сказать, сам Бог велел попытаться проникнуть в тайны мироздания. Кажется, Фрэнсис Бэкон3 говорил, что Бог задумывал мир, в котором мы живем, как хитроумную головоломку для людей. Чтобы хоть немного познать Бога, надо понять, как этот мир создан. То есть никакая предвзятость недопустима. Нельзя навязывать кому бы то ни было свое представление о Сотворении. Каждый должен сам разобраться, что есть Вселенная на самом деле. А вам не кажется несколько предвзятой гипотеза о том, что Вселенную создал Господь? — Кажется. Но такими же предвзятыми кажутся мне и все гипотезы, выдвинутые светскими учеными. Существует и другая сторона: если вы занимаетесь наукой, то исходите из двух фундаментальных допущений. Столь фундаментальных, что они даже не выглядят допущениями. Первое, Вселенная обладает разумом, она представляет собой объективную реальность, она подчинена логике, а не хаосу, и существует по определенным законам, которые еще предстоит открыть. Это настолько привычное предположение, что вы воспринимаете его как данность. Но во многих культурах этого допущения нет. И второе: Вселенная стоит ваших усилий. А если вы хотите, медитируя, возвыситься над ней, выйти за пределы убогого физического мира, то вам не стать настоящим ученым и Марс вам не нужен. Ученым должна владеть нерассуждающая готовность посвятить свою жизнь изучению Вселенной. Его главная заповедь — «изучай». Это сродни религии. Причем тут религия? — Эта заповедь опирается на фундаментальные допущения о том, как устроена Вселенная, и о том, какое место вы в ней занимаете. Это религиозное допущение. И при этом, независимо от вероисповедания, люди ожидают каких-то свершений именно от науки. Речь не идет о том, что это единственная религия, построенная на таких допущениях. Но есть религии, в которых ничего подобного нет. История человечества знала удивительные культуры, высочайшей духовности, добившиеся ошеломляющих результатов в математике, тем не менее науки как таковой, науки как инструмента познания мира у них попросту не было. Настоящий ученый — существо одержимое. Знаете, в нашей работе есть один нюанс, очень удобный с одной стороны и несколько жутковатый с другой: над вами ничего «не капает». Никто слова не скажет, если вы вдруг не придете на работу. Вот года через два, если вам не удастся добиться никакого результата, тогда да, вы не получите очередной грант и вообще можете оказаться на улице. Но ради чего-то ведь вы вскакиваете по утрам и мчитесь к рабочему столу? Чем вас приворожила вся эта ерундистика? И вообще, с чего вы взяли, что это кому-то надо, не лучше ли сначала накормить голодных? 1 Область Солнечной системы за орбитой Нептуна, «населенная» небольшими объектами типа астероидов и ядер комет. Первые объекты, входящие в Пояс Койпера, были открыты в начале 90-х гг. прошлого века, однако существование такого образования Джерард Койпер предсказывал еще в 1951 году. — Прим. ред.
|