Мало кто представляет себе, сколько мошенников и безумцев населяет ничейную зону между современной наукой и психиатрическими больницами.
Станислав Лем. «Глас Господа»

Старое доброе время, с его уютными абажурами, с неторопливым ходом напольных часов, бесповоротно миновало. И, пожалуй, все согласятся, что кончилось оно в веке девятнадцатом. Посмотрим же, чем был ознаменован 1900 год, последний в позапрошлом веке, завершающий эпоху традиционного общества.

В 1900 году германский физик Макс Планк сформулировал основы квантовой теории и тем самым положил начало революции в естествознании, продолжающейся и поныне и снабжающей нас самыми интересными и важными новостями.

В том же году тайные религиозные общества начали на севере Китая восстание, названное Боксерским или Ихэтуаньским. Абсолютное военно-техническое преимущество позволило великим державам (Российская империя, естественно, была в их числе) быстро и эффективно пресечь волнения в Поднебесной. Архивы восставших, протоколы допросов, дипломатическая переписка позволили надежно, с максимальной исторической достоверностью установить роль в этих событиях тайных обществ.

Первое событие создало тот мир высоких технологий, в котором живет значительная часть человечества и которому посвящена «КТ».

Второе событие, вошедшее во все энциклопедии, служит надежным и почти научным базисом для множества книг, статей, сетевых публикаций, которые посвящены теме, получившей общее название конспирологии, или же, калькируя это слово на русский, заговороведения.

Изучение заговоров. Исследование тайных обществ. Поиск тайных пружин, двигающих механизм истории. И неизбежно связанные с этим парадоксы.

С одной стороны, существуют и заговоры, и тайные общества. Смотри вышеизложенный пример номер два. С другой — на свет истории выносятся лишь неудачные заговоры и некомпетентные тайные общества. Ну, вот как тот самый Ихэцюань («Кулак во имя справедливости и согласия»). Или как протонацистское «общество Туле», эсэсовское «Анненэрбе» и пр. Для получения адекватной исторической информации необходимо, чтобы страны, где оперируют эти общества, потерпели как можно более полное военное поражение и были оккупированы, а деятельность тайных обществ и заговорщиков стала объектом полицейского преследования.

«Мятеж, — как говорится, — не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе». Ну а с удачным заговором и компетентным тайным обществом еще занятней — их частенько не только никак не зовут, но и их существование или просто неизвестно, или повсеместно отрицается. Хороший пример — военная история СССР, страны, по преимуществу милитаризированной. Таковая военная история практически отсутствует, ибо, даже вчистую проиграв холодную войну, наследники кремлевских кабинетов сумели после непродолжительного бардака осени 1991 — весны 1992 годов наглухо закрыть свои архивы. А речь ведь идет о событиях, в которые были вовлечены десятки миллионов людей; практически вся страна или воевала, или готовилась к войне, или работала на оборону. А как быть с заговором, в который вовлечены всего лишь десятки, если не единицы персон?

Неопределенность, причем принципиальная. И не хуже гейзенберговой…

Но оставим эти проблемы на совести историков и особенно специалистов в области философии истории. Обратимся к более специальной проблеме — как соотносятся конспирология и хайтек, прежде всего компьютерный.

Почти вечные вопросы в современной обертке.

Результат исследования во многом зависит от того, насколько точно сформулирован вопрос, ответ на который ищется. Думаю, что в случае конспирологии в интересующем нас аспекте актуально следующее:

- Насколько высокие технологии подвержены влиянию реальных и эвентуальных заговоров?
- В какой степени мир вокруг нас определяется материальными, естественнонаучными факторами и насколько он — результат сравнительно произвольных, в том числе и конспиративных воздействий?
- Насколько эффективны в деятельности заговорщиков традиционные естественные науки (физика, химия и т. п.) и насколько хороши технологии обработки информации, к каковым относится и computer science?
- И, наконец, в какой степени могут современные технологии обработки информации — безбрежные залежи Интернета, почти провидящие data mining — снабдить конспирологов адекватной и достоверной информацией?

Эпистемологические корни

Коль тих и скромен, не убьют, — все домыслы досужие…
Владимир Высоцкий. «Баллада об оружии»

Людям свойственно желание Понять. И зачастую оно никак не коррелирует с желанием Узнать.
Ну вот гром. Легко понять, что это Илья-пророк на колеснице, не узнав ничего ни о физике атмосферы, ни, кстати говоря, о Священном писании. Но ведь понятно-то все. И очень комфортно. Ну как в классической физике девятнадцатого века. В старом добром мире.
И заговор.

Очень удобная теория.

Сидят где-то заговорщики. Плетут тенета. Однако хоть и гнусные они, и корыстолюбивые, но ведь люди. Всегда можно ж договориться. По-хорошему.

Нет, эта теория куда уютнее представлений о внечеловеческих силах и процессах, определяющих ход вещей на маленьком голубом шарике. И нет более блистательного описания комфортности этой теории, чем «За миллиард до конца света» братьев Стругацких. Потрясающий образ генерала разбитой армии, желающего капитулировать, но не находящего противника, ибо против него вся Вселенная.

И поскольку тяга к уютным мировоззрениям сидит в людях глубоко, то конспирологии обеспечено безбедное будущее.

Историческое отступление

«Каждому надлежит знать, что Вселенная, в которой он живет, есть нечто бесконечное, о чем ведь она и сама открыто говорит. И надо оставить попытки постичь ее логически — надо быть довольным хотя бы тем, что удалось поставить в окружающем нас хаосе одну-две опоры, и то хорошо».
Томас Карлейль.
«Французская Революция. История»

Есть классический, кровью вписанный в священные камни Европы пример влияния информации, ее организации и способа представления на исторический процесс. Ни один историк, ни традиционалист, ни ревизионист, не станет отрицать революционность и масштабность этого влияния. Речь идет о Революции. Французской Революции, реками крови завершившей век Просвещения, «национальной бритвой» срезавшей лучшие головы Галлии.

А организованная информация, приведшая к событиям, залившим кровью всю Европу, — это конечно же Энциклопедия. Да, именно «La grande Encyclopaedie». Не греческий и схоластический «круг познаний», необходимый в жизни полноценному человеку, но вполне конкретный продукт вполне конкретных информационных технологий второй половины восемнадцатого столетия. Ее 28 томов in folio печатались по самым лучшим типографским технологиям в 1751–72 годах. Позже, в 1777 году, выходили дополнения в пяти томах. Была и поисковая машина — два тома указателя, увидевшие свет в 1780-м.

Но главное, конечно же, было в выборе и представлении знаний. «Энциклопедия, или Систематический словарь наук, искусств и ремесел, выбранных из лучших авторов и особенно из английских словарей обществом ученых и расположенных по порядку Дидро и — в отделе математики — д’Аламбером». Так, по-старомодному подробно, назывался сей труд.

Обратим внимание — словарь Систематический! То есть с организованной и очень широкой информацией. Ведь в предисловии к «La grande Encyclopaedie» говорилось: «Цель Энциклопедии — объединить знания, рассеянные по поверхности земной, изложить их в общей системе для людей, с которыми мы живем, и передать их людям, которые придут за нами: дабы труды минувших веков не были бесполезны для веков грядущих, дабы наши потомки, став образованнее, стали также добродетельнее и счастливее, и чтобы мы могли умереть в сознании исполненного пред человечеством долга».

Вот так. Не меньше. Все по благороднейшим заветам Яна Амоса Коменского, стремившегося к просвещению и объединению человечества на основе Знания.¹

Посмотрим, как развивались события во Франции. Энциклопедия, ее основной корпус, выходила в правление Луи XV, ознаменованное пышным цветением Parcaux-Cerfs² и прочих приютов всех видов разврата; казнокрадством и коррупцией, ничуть не уступающими масштабам и нравам недавней ельцинской эпохи. Дискредитировавшая себя светская власть, находящаяся в наманикюренных пальцах фаворитов; припавшая к прогнившему дубу государственной мощи в поисках опоры галликанская Церковь, погрязшая в симонии и интригах, забывшая о защите малых мира сего. И, естественно, оппозиция философов-просветителей всему этому. Оппозиция, находящая горячую поддержку всего общества.

Процветает скептицизм, оттачивается аналитический метод. И когда к власти приходит молодой король Луи XVI, то Галлии мнится Astraea Redux, возврат небесной справедливости. Ушли в никуда фавориты. Генеральным контролером финансов вместо вороватого и развратного аббата Террэ становится высоконравственный философ Тюрго. Возвращается из изгнания Вольтер. Его шумно приветствуют столпы того общества, которое мудрец обличал всю жизнь. Кажется, близок приход всеобщего счастья. Короли станут философами, философы — королями. Переустроим общество согласно аналитическому методу, и у каждого француза будет каплун в супе и божоле в стакане.

Все было бы здорово, но помешала мелочь, презренная пустяковина — отсутствие денег. Их не было у образованного Тюрго, их не было у его преемника педантичного Неккера, автора экономического бестселлера «Administration des finances» (80 тысяч копий продано за три дня!!!).

С отсутствием денег пытались бороться моралью и аналитическим методом. Королевские мануфактуры Франции управлялись более компетентно и производили более высокотехнологическую продукцию — линейные корабли, морские пушки, — чем конкуренты-британцы. И концентрировать французские финансисты могли куда большие средства.

1 Кстати, приходит на ум одна нежно любимая конспирологами организация, также впитавшая, особенно в Шотландском обряде, идеи славянского Просветителя. Ну конечно же, это они. Наши славные спекулятивные масоны. На которых так уютно валить все невзгоды. Так вот. При крайней многочисленности французского масонства вопрос о роли лож в Революции очень спорен. На каждое солидное и авторитетное сочинение, приписывающее масонам такое участие, есть не менее солидное опровержение. А вот роль Энциклопедии никто не опровергает. И нет сомнений, что ее авторы и составители имели Добрые Намерения… Породившие океан крови, расплескавшийся до Трафальгара и Бородина.
2 «Олений парк» — приют для нетитулованных любовниц Луи XV.