Представитель заказчика
 
03.02.2004
Олег Жерновой


 
<< стр. 1
стр. 2
стр. 3 >>

Урок военной истории

«Нет действия в природе без причины; постигни причину, и тебе не нужен опыт».
Леонардо да Винчи.
«Суждения о науке и искусстве»


Взяться за эту статью меня подвигла, главным образом, обеспокоенность той колоссальной путаницей, которая возникла в последнее время вокруг науки и научно-исследовательской работы. Приметы времени: наука гибнет, молодежь теряет интерес к научной деятельности, денег на науку никто не дает, научно-исследовательские институты влачат жалкое существование и живут за счет сдачи помещений в аренду.

Да, все так, но мое личное отношение к этому нельзя свести к оценкам типа «ну, дожили!» или «куда смотрит правительство?!» Ни то ни другое! Просто случилось так, что официально миролюбивое государство — СССР — сумело построить невероятный по мощи военно-промышленный комплекс, ставший на многие десятилетия надежным заказчиком большей части всех прикладных и даже фундаментальных научно-исследовательских работ, проводимых в стране. Причем проводимых, как правило, в условиях секретности. Теперь этого заказчика не стало. А весь шум — оттого, что о масштабах его деятельности знало совсем немного людей, которые непосредственно участвовали в обсуждении планов НИОКР1, «олицетворяя» собой многотысячные коллективы-получатели бюджетных средств. Большинство же «рядовых тружеников» искренне считало, что деньги выделяет государство во исполнение плана развития науки в нашей стране.

По роду профессиональной деятельности мне много раз приходилось «посредничать» между отечественными военно-промышленными ведомствами и научно-исследовательскими учреждениями. Это занятие называлось «быть представителем заказчика в подрядных организациях». Вспоминается случай: приезжаю в один из академических НИИ решать вопросы, касающиеся работ в интересах ракетной «оборонки». Начальник сектора, прекрасно зная, кто я и откуда, начинает рассказывать, как сильно наши задачи отвлекают его ведущих сотрудников от плана работ, закладывающих основы нового фундаментального направления в динамике сплошных сред, и т. д. и т. п. Юмор здесь в том, что в начале года я лично присутствовал на совещании, где решался вопрос о выделении денег именно на эти «исследования динамики сплошных сред», причем заказчиком являлась тоже «оборонка», но морская. Не будь ее заказа, не случилось бы у НИИ никаких фундаментальных исследований по этой теме.

Собственно, любой госзаказ на ту или иную систему вооружения, выданный головному предприятию, неизбежно и планово превращался в сложную систему субподрядных договоров, заключаемых с огромным числом заводов, НИИ, КБ и научно-исследовательских лабораторий вузов. Что характерно, в объем финансирования включались средства для развития и материально-технической базы общего назначения, и социально-бытовой инфраструктуры предприятий. Институты росли на деньгах военных заказов, но официально об этом не говорилось ни слова. Не желая ни в коей мере обидеть отечественных авторов великолепных научных результатов, тем не менее, скажу, что советская наука представляла собой весьма странное явление. Психологическую суть его хорошо передает знаменитая КВНовская миниатюра2, где взвод юных ленинцев марширует, отдавая салют под музыку группы Rammstein. Сильное зрелище! Мы — за мир во всем мире! Но живем на военные ассигнования. Колоссально!

Так или иначе, подавляющее большинство, если можно так выразиться, классических научных направлений конца ХХ века финансировалось государствами, создающими арсеналы современных вооружений — средств для физической войны и для физического уничтожения противника. Этот процесс идет и сейчас, но пик его, кажется, уже пройден.

Работы над новыми, междисциплинарными направлениями в науке с самого начала чрезвычайно слабо финансировались государственными структурами. Оно и понятно — в них не очень много такого, чем можно воевать, поэтому приходится искать средства в других местах. В частности, мне известны два случая, когда деньги на исследования по математической психологии выделялись «группами поддержки» политических лидеров. Это — что? Бескорыстная любовь к познанию мира? Или попытка получить преимущество в психологической войне над политическим противником?

И даже сугубо «гражданские» исследования и разработки — разве они не преследуют цели, создав новый товар, победить конкурентов, завоевать рынок, удержать потребителя… И здесь война…

В общем-то, так было не только у нас и не только в наше время. Приведенное в качестве эпиграфа письмо великого Леонардо да Винчи — весьма красноречивый документ! Потребность иметь все более мощное вооружение во все времена преобладала над потребностью познавать мир. На оружие всегда был заказ, а вот на знания как таковые — увы… Над этим, право, стоит задуматься.

Наука большая и маленькая

После Второй мировой войны появился стиль ведения научных исследований, названный Большой наукой, Big science. Для Большой науки характерно использование инструментов огромного размера, привлечение крупных научных коллективов и расходование колоссальных средств. Администраторами, выведшими финансирование научных проблем на уровень высших национальных приоритетов, были: за океаном — Ванневар Буш; на Острове — Фредерик Линдеманн, лорд Черуэлл. Первый был выдающимся ученым и блестящим организатором по самому строгому, гамбургскому счету. Деятельность советника Черчилля по науке вызывает противоречивые и часто негативные оценки. Но со своими задачами справились оба.

В СССР возникновение Большой науки связано с именем Лаврентия Берии. Нет, не шефа НКВД, но заместителя председателя Совета Министров, курирующего развитие ядерного и ракетного оружия. Именно при нем появились закрытые города атомщиков и ракетчиков. Именно при нем начали строиться гигантские ускорители. Воплощение советской Большой науки — академгородки, НИИ за колючей проволокой — тоже неразрывно связаны с именем Берии.

По большей части все это предназначалось для военной науки. Капустин Яр. Тюра-Там. Номерные Арзамасы и Челябински. Впрочем, кое-что доставалось и науке фундаментальной. Синхрофазотроны, межпланетные космические станции, радиотелескопы… Довольно долго рекордсменом среди оптических инструментов был шестиметровый телескоп БТА. Но что характерно, даже в эпоху расцвета советской Большой науки вклад этого прибора в копилку знаний был несопоставим с достижениями его предшественника по чемпионскому званию, двухсотдюймового рефлектора обсерватории Маунт-Паломар. Почему так — сказать трудно. Согласно одной версии, лучшее по астроклимату место в бывшем СССР, узбекская гора Майданак, была занята военной станцией слежения за орбитальными целями. По другой версии выходит, что пренебрежение Сталина/Берии «продажной девкой империализма», то есть кибернетикой, не позволило создать для неплохого оптического инструмента достойное электронно-цифровое обрамление, без которого невозможна работа на современном уровне. Скорее же всего, мы видим наглядное воплощение того тезиса, что даже могучая сверхдержава в отрыве от остального мира не может обеспечить адекватное развитие Большой науки.

Сегодня о финансировании широкомасштабных проектов речь не идет, и при нынешнем и перспективном состоянии российской экономики речь об этом не пойдет еще долго. И столь же долго не придется говорить о наличии в нашей стране Большой науки.

Впрочем, многие западные ученые, даже те, на чью долю выпали большие успехи, столкнувшись с наукой Большой, с ностальгической теплотой вспоминали науку Малую. Свободную мировую республику независимых исследователей. Возможность самостоятельного выбора тем для исследований. Независимость от бюрократов и тем более от политиканов. И основы научной картины прошлого столетия были заложены в таких условиях. Вспомним — так работали Эйнштейн, Планк, Бор, Гейзенберг, Паули. Правда, все это сопровождалось мизерными бюджетами. Но спартанский быт российской науке гарантирован на десятилетия вперед. Так, может быть, есть смысл сосредоточиться на положительных аспектах науки Малой?

Михаил Ваннах
 


1 НИОКР — научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.
2 К сожалению, не помню название команды.



 
<< стр. 1
стр. 2
стр. 3 >>

<<Как выжить программисту-одиночке
Все материалы номера
Начало конца или конец начала? >>