Ещё раз вокруг колеса
 
08.12.2003
Олег Ревинский


 
стр. 1
стр. 2 >>

Статья представляет собой попытку обоснованной критики той позиции, которая была сформулирована в теме номера «Вокруг колеса» («КТ» #501–502). Эта позиция в сжатом виде утверждает: «Патентование изобретений, связанных с компьютерным программным обеспечением, не сулит ничего хорошего». Постараюсь привести аргументы против этой позиции и одновременно остановиться на форме, в которой эта позиция подается в «Компьютерре».

На мой взгляд, многие авторы, пишущие в «Компьютерре», злоупотребляют словечками типа «линковать», «коннектиться», «ридер», «хелп». Сопоставление с ранним этапом развития радиотехники показывает, что русские эквиваленты вполне можно найти и всем словам компьютерного сленга. Употребление же иностранных слов свидетельствует, прежде всего, о том, что пользующиеся ими плохо понимают смысл этих слов, иначе сумели бы сказать то же самое по-русски.

Яркий образчик такого непонимания смысла — вынесенное в заголовок статьи Ф. Зуева выражение «софтверные патенты». Эта калька с английского оригинала, который и сам по себе не вполне корректен, позволяет пишущему по-русски автору нагнетать страхи почище, чем в американских триллерах, из-за непонимания специфики того, о чем сам автор рассматриваемой темы ведет речь.

Показательна в этом отношении сноска на стр. 28 про путаницу понятий патентов, авторского права (копирайта), коммерческих секретов и товарных знаков. Хотя в конце ссылки говорится, что используемые в ней определения приведены двумя страницами ранее, однако автору недосуг было взглянуть на эти определения, иначе он не употребил бы вместо узаконенного выражения «товарный знак» жаргонное «торговый знак», то есть буквальный перевод английского термина «trademark»1. И не стал бы автор в этой сноске безапелляционно говорить про «распространение в последнее время бессмысленных размашистых формулировок, таких как «интеллектуальная собственность», если бы вспомнил, что столь близкий ему «софтвер» — это не больше и не меньше, как «программное обеспечение», которое тоже может кому-то показаться (и кажется!) «бессмысленной размашистой формулировкой».

Термин «интеллектуальная собственность» известен уже более века и вовсе не предполагает, как это утверждает пропагандируемый авторами журнала Р. Столлман, что высказанную мысль можно считать собственностью2 . Г-ну Зуеву (как, впрочем, и Столлману) совсем не помешало бы посмотреть любую учебную или справочную книгу3 на эту тему, чтобы увидеть, что обобщающий термин «интеллектуальная собственность» используется в собирательном смысле для обозначения прав на результаты творческой деятельности, а отнюдь не на высказанные мысли. Столлман вводит в заблуждение, когда утверждает, что «софтверные» патенты служат монополизации идей. Поэтому можно пожалеть вслед за В. Гуриевым, что Н. Серпковой не хватило времени написать статью о патентной системе. Ни в коем случае не пытаясь конкурировать с уважаемой Натальей Анатольевной, постараюсь все же восполнить этот пробел.

Реальное патентное право появилось в Англии в 1623 году, когда королем Яковом I был принят Статут о монополиях, согласно которому запрещалось дарование привилегий, кроме как на новые методы производства, и который провозглашал право каждого, кто создал и применил техническое новшество, независимо от воли короля монопольно пользоваться в течение четырнадцати лет выгодами и преимуществами, доставляемыми этим новшеством. Отмечу здесь же, что в той же Англии в 1710 году «Статут королевы Анны» предоставил исключительное право автору произведения публиковать его в течение четырнадцати лет с момента создания, — то есть авторское право, или в терминологии авторов «Компьютерры», копирайт4.

В чем же смысл обоих этих Статутов, что понудило королевскую власть отказаться от своих прав жаловать привилегии? Причина проста — рынок, развившийся с развитием буржуазии.

Любой творец, вышедший на рынок со своим новшеством, желает не только возместить затраты сил и времени на создание этого новшества, но и получить прибыль. Если новшество пользуется спросом, то обязательно найдется некто, желающий его повторить и тоже получать прибыль. Но этот Некто будет просто воспроизводить новшество творца, не тратя сил и времени на его разработку и доведение до продажной кондиции, а потому сможет понизить цену на свою продукцию, разоряя тем самым настоящего создателя новшества. То есть такой Некто, удовлетворяя рыночный спрос на новшество и якобы действуя в интересах общества, начнет нарушать права творца, лишая его заработка (не говоря уж о прибыли). И творец, если не умрет с голоду, перестанет творить, чтобы плодами его творчества не смогли воспользоваться ушлые скорохваты. В результате проиграет общество, лишившееся новшеств, которые мог бы создать творец. Вот и были «придуманы» и постепенно усовершенствованы патентное и авторское право, чтобы соблюсти баланс интересов творца и общества. Благодаря этим институтам права государство способствует созданию условий, когда творческий труд может получить соответствующее вознаграждение, чтобы поддерживать, как сказал в свое время А. Линкольн, «пламя гения топливом интереса».

Патент предоставляет его обладателю ограниченную в пространстве (границами государства или группы государств, на территории которых этот патент действует) и во времени (не более двадцати лет при условии поддержания патента в силе, то есть при уплате соответствующих, как правило ежегодных, пошлин) монополию на использование его новшества в обмен на раскрытие новшества для неограниченного круга лиц. Первое условие — монополия («один продаю» по-гречески) — направлено на защиту интересов творца, а ограничение этой монополии во времени, равно как и второе условие — раскрытие новшества, — призваны охранять интересы общества. Без такого раскрытия невозможно установление границ тех прав, которые предоставляются патентом. Именно поэтому главной частью патента является формула изобретения (по-английски этот раздел в патентах именуется «Claims», но лучше всего, пожалуй, смысл этого понятия передается по-болгарски: «авторски претенции»). Каждый независимый пункт5 формулы изобретения очерчивает то новшество, которое создано автором запатентованного изобретения.

В отличие от авторского права (копирайта), запрещающего только копирование произведения без согласия автора или того, кому автор это право уступил, патентное право направлено не на текст, которым выражена формула изобретения, а на содержание этого текста, на тот объект, который охарактеризован в формуле изобретения. Понятно, что словесная характеристика может иметь любую степень обобщения. Патент считается использованным, если использован каждый признак, входящий в независимый пункт формулы изобретения, или эквивалентный ему признак. Чем меньше признаков содержится в независимом пункте формулы изобретения и чем более общую характеристику имеют эти признаки, тем шире предоставляемая патентом правовая охрана.

Например, если запатентовано вычислительное средство, содержащее процессор, память, клавиатуру и дисплей, то любой компьютер, который содержит сверх того мышь или принтер, подпадет под действие этого патента. Однако устройство, в котором нет клавиатуры, а ввод данных осуществляется световым пером, этот патент не нарушит, поскольку световое перо нельзя считать эквивалентом клавиатуры как таковой (световое перо позволяет вводить графическую информацию). Вот если бы при характеристике вычислительного средства вместо клавиатуры был использован признак «устройство ввода», то и устройство со световым пером подпадало бы под действие такого патента.

Патентный закон РФ6 считает нарушением монополии, то есть исключительного права патентообладателя, несанкционированное (этим патентообладателем) изготовление (а не создание!), применение, ввоз, предложение к продаже, продажу или иное введение в хозяйственный оборот либо хранение с этой целью продукта, содержащего запатентованное новшество, равно как и применение запатентованного способа.


1(назад) Кстати, это же следует отнести и на счет автора вводной статьи и редактора темы этого номера В. Гуриева: упомянутые определения находятся буквально двумя абзацами выше точно такой же ошибки.
2(назад) www.zdnet.ru/?ID=305646. Абсурдность этого тезиса очевидна: высказанная мысль становится общей.
3(назад) См., к примеру, Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в Российской Федерации. — М.: «Проспект», 2001. — С. 9-18.
4(назад) Все эти сведения привел И. А. Близнец в своей монографии «Основы регулирования интеллектуальной собственности в Российской Федерации» (М.: ИНИЦ Роспатента, 2003. — С. 10). Об этом же еще сто лет назад писал известный русский юрист Пиленко (Пиленко А.А. Право изобретателя. — М.: «Статут», 2001. — С. 81-90.
5(назад) Независимым пунктом формулы изобретения именуется отдельная ее часть в виде одной фразы, характеризующая объект изобретения и не имеющая, как правило, отсылок к предыдущим пунктам.
6(назад) См. www.fips.ru/npdoc/law/patlaw00.htm.


 
стр. 1
стр. 2 >>

<<Мартышка и наушники
Все материалы номера
Философский камень в основании цивилизации >>