Вокруг колеса 22.07.2003 Владимир Гуриев
Обычно вводная статья темы носит декоративный характер и толку от нее не больше, чем от предисловия к книге. Однако на сей раз ее информационное наполнение несколько выше среднестатистического, поскольку цейтнот не позволил Наталье Серпковой написать вторую заказанную статью, в которой — как я рассчитывал — излагались бы главные доводы защитников патентной системы. Пришлось за это дело взяться мне — и надеюсь, что в моем непрофессиональном пересказе их аргументация не слишком пострадала.
К сожалению, мы с вами живем не в идеальном мире. И то, что было удачным компромиссом несколько сотен лет назад1, сегодня работает гораздо хуже. Уступка, сделанная изобретателям, превратилась в узаконенный метод шантажа — причем сами изобретатели, как часто случается, в массе своей остались за бортом и в лучшем случае довольствуются крохами со стола. Собственно, ничего удивительного в этом нет. Если сравнить изобретательство с открытием новых территорий и вспомнить, чем закончилась эпоха великих географических открытий, становится ясно, что после того, как большинство более или менее очевидных изобретений уже сделано, начинается раздел «территорий», а место любопытных и коммерчески безграмотных первооткрывателей занимают купцы и пираты. Эту «смену поколений» мы и наблюдаем сегодня. Конечно, изобретатели продолжают выдумывать новые устройства и механизмы, однако куда больше шума (и, увы, влияния) от тех, кто не имеет к созданию новых технологий прямого отношения. От компаний, которые собирают патентные пакеты, и впоследствии зарабатывают на этом, требуя отчислений от производителей. Научно-технический прогресс, в какой-то степени спровоцированный появлением патентов, сыграл с патентной системой злую шутку: патентные бюро не справляются со шквалом заявок, а зачастую даже не могут квалифицированно их оценить. Чем и пользуются хорошие патентные поверенные2, составляя патентные заявки с максимально широким охватом. Именно благодаря патентным поверенным задолго до появления Интернета появился пресловутый патент на гиперссылки, принадлежащий British Telecom, а компания NCR запатентовала «портативный персональный терминал для использования в системах управления транзакциями»3 за несколько лет до того, как в Apple был создан первый карманный компьютер — Newton. Несмотря на множество примеров злоупотребления слабостями патентной системы, у ее сторонников есть совершенно непрошибаемый довод «за»: ничего лучшего пока не придумано. И это действительно так. При всех своих недостатках патентная система сегодня — единственный механизм, обещающий изобретателю приемлемое вознаграждение за его труд. Альтернативные подходы существуют — например, выкуп перспективных изобретений государством, — однако они ни в коей мере не защищают изобретателя от возможных злоупотреблений и уж точно сулят ему меньше, чем патентная система. Наверняка люди, получившие в советские времена авторские свидетельства, согласятся с тем, что подобная система крайне несправедлива: получить от государства 150 рублей «откупных», зная, что твое предложение, будучи внедренным, принесет миллионные прибыли, обидно. Таким образом, материальная мотивация изобретателя сводится к минимуму. Но это не самое неприятное. Ведь нет никакой гарантии, что попавшие в руки государства изобретения когда-нибудь будут реализованы на практике — в конце концов, чиновники не то чтобы в этом не заинтересованы, а просто им все равно. К тому же оценка перспективности изобретения не может не быть субъективной, что еще больше снижает его ценность в глазах государства. Если поставить высокую планку, то масса полезных, но не слишком выгодных предложений останется за бортом; при снижении планки уменьшается и материальная компенсация за изобретение. Реформа патентной системы маловероятна не только потому, что ей нет достойной альтернативы, но и потому, что багаж выданных на сегодняшний день патентов крайне велик, а любая серьезная перестройка взаимоотношений изобретателя с обществом предполагает пересмотр существующих патентных соглашений. А это ведь не просто бумажки — это громадные инвестиции, это множество кросс-лицензионных договоренностей между держателями патентов и т. д. Поэтому критика патентной системы, как правило, деструктивна, а предложения по реформе обычно непринципиальны и носят эволюционный, а не революционный характер. Многие противники софтверных патентов вообще избегают обсуждать пороки патентной системы, понимая, что обращение к этой проблеме уведет их от куда более конкретной — и пока еще вполне решаемой — проблемы софтверных патентов. Подробно об этом можно прочитать в статье Федора Зуева. 1 (назад) Подробнее об истории возникновения патентной системы можно прочитать в «КТ» #484.
|