Люди — путешественники… Земля — это их матрица… лишь остановка на пути, но по каким-то причинам… путешественники прервали свой путь… Люди были пойманы в нечто типа вихря, кругового потока, который создавал ощущение движения, хотя они оставались, по сути, неподвижными… Колдуны были единственными противниками той силы, которая поработила людей… посредством своей науки колдуны вырывались из ловушки и продолжали свой путь осознания.
Карлос Кастанеда.
«Активная сторона бесконечности»

Вряд ли кто станет оспаривать, что феноменальный успех «Матрицы» невозможно объяснить внешней оболочкой картины — ведь навороченных фильмов-экшн с крутыми драками-погонями-перестрелками выходит на экраны предостаточно. Чтобы по-настоящему «зацепить» людей, требуется нечто иное, некий внутренний посыл, приковывающий к сюжету повышенное внимание, вызывающий желание посмотреть фильм второй-третий раз, осмыслить увиденное и обсудить его… То, что будет изложено далее, — не расшифровка скрытого послания «Матрицы», но рассмотрение весьма многозначительных параллелей из человеческой истории, способных прояснить природу феномена. Начать имеет смысл издалека.

Антропология

Монументальный труд¹ «Золотая ветвь» известного кембриджского этнографа и религиоведа Джеймса Джорджа Фрэзера имеет необычное построение. Можно сказать, что все двенадцать томов огромного исследования, анализирующего и сопоставляющего поразительную схожесть верований древних народов и первобытных племен, — это попытка ученого разобраться в сути одного весьма мутного религиозного ритуала, описанного в античных источниках. Точнее, не ритуала даже, а порядка замещения в древней Италии должности главного жреца при храме Дианы Арицийской в святилище Неми. Жрец, именовавшийся «царь леса», день и ночь с обнаженным мечом охранял священное дерево как свою собственную жизнь. Любой же претендент на пост жреца должен был сломать особую «золотую ветвь» на священном дереве и убить предшественника в поединке.

Уже в этом сюжете нетрудно углядеть на уровне символов тривиальную аналогию с «Матрицей»: священное дерево, олицетворяющее сокровенные тайны жизни (Матрица), и его хранитель (агент Смит), сам в этих тайнах особо не разбирающийся, но готовый без промедления уничтожить всякого, «кто посягнет» (Морфеус и его повстанцы). Мы же, вслед за Фрэзером, копнем сопоставление Матрицы и древа жизни несколько глубже, поскольку антрополог обнаруживает поклонение древних людей деревьям (обычно мощным, вроде дуба) практически во всех концах Земли. Более того, предметом особого почитания была «золотая ветвь» — стебель омелы, довольно невзрачного растения, примечательного лишь тем, что оно паразитирует на деревьях, не имея в земле собственных корней. Никто не может вразумительно объяснить сей факт, но омела очень хорошо известна, как важный магический атрибут у друидов Галлии и северных народов Скандинавии, у народности айны в Японии и в племенах валов в Западной Африке. Фактически повсюду на планете народы, практиковавшие или практикующие поныне «первобытную» магию, а не «цивилизованную» религию, считают омелу панацеей от всех бед — защитой жилища от ударов молнии и средством от женского бесплодия, лекарством от эпилепсии и универсальным противоядием.

С этими наивными суевериями невежественных людей, как известно, активно борются сразу на двух фронтах. Наука, естественно, отрицает экстраординарные целебные свойства омелы, а христианская религия официально расценивает всяческое шаманское знахарство как ведьмовство и сношения с дьяволом, а потому категорически осуждает. Но оставим на некоторое время тему омелы и тщательнее приглядимся к нашему организму, чье поведение, порой странное, еще очень далеко от понимания.

Медицина

Наверняка многие наслышаны об удивительном феномене стигматов, когда у глубоко верующих людей самопроизвольно появляются на ладонях и ступнях незаживающие кровоточащие раны — примерно там, куда, по традиционным представлениям, вбивали гвозди распятому Иисусу. Если страдалец — человек порядочный и уличить в жульничестве его не удается, то церковь трактует феномен как «чудо» божественного провидения, ну а наука, как известно, феноменами предпочитает вообще не заниматься, особенно сомнительными. Значительно меньше известно, что своего рода аналог стигматов можно воспроизвести и в лабораторных условиях. Правда, эксперимент носит несколько варварский характер, а испытуемый должен быть впечатлительным, из тех, к примеру, кто хорошо поддается гипнозу.

Заключается опыт в следующем. Человека сажают возле огня, и у него на глазах как следует разогревают в пламени монету. Затем раскаленный кружок металла подносят к руке добровольца, но в последний момент ассистент закрывает тому глаза, а вместо «пыточного орудия» прикладывает к телу другую монету, холодную. Тем не менее, бедолага ощущает резкую боль, а в соответствующем месте на руке появляется болезненная ранка круглой формы как от ожога.

Поскольку рациональному объяснению такого рода фокусы не поддаются, серьезные люди науки стараются их не замечать и, как правило, не изучают. Но зато изучается, причем в последнее время все более интенсивно, близкий по сути эффект плацебо, о котором медики спорят уже давно. Этим латинским термином (в буквальном переводе placebo — «понравлюсь»), напомним, принято именовать пилюли, содержащие нейтральные вещества, в частности сахар или крахмал (омела?), и вызывающие у поддающихся внушению пациентов признаки выздоровления. Эффект плацебо проявляется при лечении многих болезней: достаточно дать пациенту таблетку-пустышку, безапелляционно сказать, что ему полегчает, и — о чудо! — больной на самом деле идет на поправку. И это вовсе не самообман — методы позитрон-эмиссионной томографии (ПЭТ) свидетельствуют, что в организме пациента действительно запускаются биохимические механизмы, характерные для процесса выздоровления.

Замечено, например, что к такого рода «обману» очень восприимчивы люди, страдающие болезнью Паркинсона. Дефицит допамина², вырабатываемого мозгом больных в недостаточном количестве, приводит к дрожанию конечностей, маскообразности лица, слюнотечению, повышению тонуса всех мышц, общей скованности и т. д. Для облегчения страданий пациентам дают препарат апоморфин, стимулирующий выработку мозгом допамина. Однако, как продемонстрировала недавно группа канадских медиков из Университета Британской Колумбии, вместо активной химии вполне можно применять и плацебо. Группе больных, уже знакомых с облегчающим действием апоморфина, наряду с лекарством давали и пустышку, причем никто не знал, кому что достается при каждом из приемов. Одновременно вводился медикамент-индикатор, позволяющий фиксировать прибором ПЭТ степень выработки мозгом допамина. Аппаратура убедительно показала, что выработка значительных доз допамина начиналась у всех пациентов, независимо от того, принимали они лекарство или плацебо. Наиболее правдоподобное объяснение, которое смогли дать этому факту ученые, — в ожидании облегчения мозг сам стимулирует нужные биохимические процессы³. Однако такой вывод неизбежно поднимает и масштабный вопрос о соотношении роли медикаментов и сознания самого пациента в деле излечения. Меньше всего в установлении истины заинтересована, понятное дело, гигантская фармацевтическая индустрия.

1 (назад)James George Frazer, «The Golden Bough: A Study in Magic and Religion» (abridged edition, 1922), онлайновую публикацию книги см. www.bartleby.com/196, русский перевод www.kiarchive.ru/ pub/misc/books/VOS/frezer.rar.
2 (назад) Или дофамин (dophaminum). — Прим. ред.
3 (назад) Подробнее см., к примеру, Eugene Russo, «The Biological Basis of the Placebo Effect», The Scientist, Dec 2002, www.the-scientist.com/yr2002/dec/research_021209.html; P. Petrovic et al., «Placebo and opioid analgesia — Imaging a shared neuronal network», Science, 295:1737-40, 2002; R. de la Fuente-Fernandez et al., «Expectation and dopamine release: Mechanism of the placebo effect in Parkinson’s disease», Science, 293:1164-6, 2001.