Свежий номер №23 (400) / Корни и перспективы
 
Дата публикации: 18.06.2001

Ольга Балла, oballa@mail.ru

 
Страница 1
Страница 2 >>

Предлагаю ввести нечто вроде принципа неопределенности авторских прав на Интернете: чем точнее определен автор, тем менее известно, автором чего именно он является. И чем точнее известно, о каком именно тексте идет речь, тем менее известно, кто его автор.
В. Лебедев

Рождение читателя приходится оплачивать смертью Автора.
Р. Барт

Единственная основательная причина, которая может побуждать землян поступать именно таким образом, это их на удивление запутанные и противоречивые отношения собственности. Сделав что-то для человечества, землянин хочет получить за это вознаграждение, если не материальное, то хотя бы моральное, а лучше всего и то и другое. Впрочем, быть может, все дело в их способе общения: если бы люди стали перечислять всех своих «соавторов», на собственные куцые мыслишки в рукописях и речах места у них уже не осталось бы.
Земля - Альфа Лебедя, донесение 314

От Своего к Чужому и обратно

Информационные технологии, все более совершенствуясь, создают столько возможностей для копирования, тиражирования, распространения, изменения любых мыслимых текстов, изображений и чего бы то ни было, что защитить авторские произведения от произвола «читателей» становится все труднее и труднее, а едва ли не любой пользователь Интернета превращается в потенциального нарушителя чьих-то авторских прав. Права на объекты интеллектуальной собственности - в том числе и на авторские права физических и юридических лиц - нарушаются в Интернете едва ли не чаще всего. Это явление достигло таких масштабов, что, во-первых, проблема защиты (а значит, и доказательства) авторских прав в глобальном информационном пространстве давно превратилась в одну из первостепенных, а во-вторых, все чаще заговаривают о том, что пора пересматривать самоё концепцию авторского права.

Правовых норм, которые надежно регулировали бы деятельность в глобальном информационном пространстве, между прочим, нет. И неспроста их нет. То, что в сознании сетевого сообщества существует своего рода двойной стандарт, по которому в Сети допустимо нарушать законы, соблюдаемые в офлайне, - следствие не только прогрессирующей человеческой испорченности, но и некоторой природы вещей - тех самых, электронных. Что-то они такое с человеком делают.

Новейшие технологии с их возможностями вынуждают заново ставить старую, как мир, проблему разграничения между Своим и Чужим, а принципы такого разграничения вовсе не так очевидны, как привыкли думать европейцы, воспитанные в уютных рамках (особенно если они надежно гарантированы) классического индивидуализма. А раз уж заново ставятся коренные, казалось бы давно решенные, вопросы, - видимо, мы имеем перед собой перспективу далеко идущих культурных трансформаций, которым Всемирная Сеть послужит (и уже начала служить!) катализатором.

То же обстоятельство, что вопрос охраны прав создателя на свой продукт так болезнен и вызывает столько споров, свидетельствует, что эти трансформации находятся в самом начале. Проблемы, которые возникают в Сети, - в частности (и в особенности), как гарантировать соблюдение авторских прав, - еще стараются решить старыми, давно опробованными юридическими способами, думая, что они вполне достаточны.

Чтобы доказать принадлежность продукта, существующего в электронной форме, определенному автору, требуются все более изощренные, громоздкие технические средства. Предлагают, например, гарантировать авторские права на продукт путем его записи на неперезаписываемый носитель и сдачи в специальный депозитарий с последующим получением свидетельства об авторстве (В. Б. Наумов) или создавать особые, невидимые глазу, устойчивые к любым трансформациям «водяные знаки», которые вводились бы - и считывались - при помощи специальных программных средств (в Америке, кстати, такое уже делается), - и с их помощью-де незаконно скопировавший может быть уличен и посрамлен. Повсеместно внедряется идея электронно-цифровой подписи, которая прикрепляла бы документ к владельцу с достаточной степенью надежности.

Дело даже не только в том, что во всех подобных случаях, как справедливо замечают возражающие, при современных темпах и объемах развития Сети, да еще с ее глобальностью, никакой организации не под силу угнаться за всеми мыслимыми случаями нарушения и все их проконтролировать. Дело тут вообще в том, что, если продолжать двигаться в этом русле, получается, что над уровнем электронных средств распространения информации должен, по идее, надстраиваться отдельный, ничуть не менее (если не более!) сложно устроенный «этаж» средств для ограничений этого распространения и контроля за ним. Причем он должен нисколько не уступать первому, основному этажу в скорости развития и в оперативности (если угодно, он сам должен стать в своем роде основным), - а если он таковым не будет, то потеряет всякий смысл.

Не верные ли это признаки того, что культура старого типа изо всех сил тянется за цивилизацией нового типа? А та вот-вот перестанет ее дожидаться да и породит свою культуру, с новыми границами и новыми ценностями.

Краткая история Автора

Мы оказались в противоречивой - в силу свой переходности - ситуации: субъект классического типа обнаружил себя перед лицом культуры и цивилизации, которые устроены так, что они такого субъекта не предполагают. Поэтому субъект и чувствует себя так неуютно.

Этот субъект, который, естественно, мнит себя внеисторичным, сложившимся на все времена, - имел некогда конкретное и довольно позднее историческое происхождение. Ему присущи самотождественность, цельность и суверенность, оберегающие его границы, четкий круг «прав», в том числе неотчуждаемых, и сопутствующих им «обязанностей», которые гарантируются соответствующими силами социума - техническими и юридическими. Автор с его авторскими правами исключительной собственности на продукт своего творчества - всего лишь модификация, частный случай такого субъекта, и родился на свет даже еще позже, чем он, а юридически - так и гораздо позже. Были целые эпохи, ни малейшего представления не имевшие об Авторе как специальной культурной фигуре, тем более - как о культурной и социальной ценности, которая нуждается в особой защите. И весьма вероятно, что настанет такая эпоха, когда этой фигуры с ее исключительностью, с ее ценностным ореолом снова, как это ни грустно, не будет. Процессы ее размывания уже начались.

Собственная «душа» автора, подробности его биографии и тем более - права (юридически фиксированные, которые он мог бы защищать в суде!) сделались по-настоящему интересны в эпоху обостренного самолюбия новоевропейского субъекта, особенно Автора-Творца. Нетрудно догадаться, что это была эпоха романтизма (надо сказать, вполне локально-европейское явление; Америка в этом смысле полностью принадлежит к европейскому «локусу»). Авторское самосознание, авторская гордость (и авторская гордыня), зародившись и окрепнув во времена Ренессанса (Петрарка был первым, кто связал с авторством текстов ни много ни мало как личное самосознание - что до него вовсе не было очевидным), своего расцвета дождались в эпоху романтизма. Это романтический автор - маленький демиург, спорящий с Большим, - заявляет себя как «суверенный владелец автономного смыслового и эстетического пространства» (О. Б. Вайнштейн) уже в силу того, что он порождает текст, который, ну конечно же, обладает уникальной ценностью. Между прочим, именно романтическая эпоха славится первыми шумными (можно сказать, по-настоящему культурно значимыми) скандалами, связанными с вопросами авторской собственности на текст, - все это начинается с 18 века (достаточно вспомнить историю «Песен Оссиана» или печальную биографию Томаса Чаттертона) и продолжается в начале 19-го. Не одно поколение исследователей посвятило множество сил и времени плагиатам крупного и плодовитого поэта С. Т. Кольриджа, которого не раз обвиняли в заимствованиях у А. В. Шлегеля и
Ф. В.-Й. Шеллинга, а сам он вел длительную тяжбу с В. Вордсвортом по поводу авторства стихов в их раннем совместном сборнике «Лирические баллады». - К чему мы сейчас все это вспоминаем? А вот к чему: исключительная ценность индивидуального авторства была задана большими поэтами-романтиками в качестве впечатляющих всю культуру образцов, а затем спустилась на массовый уровень и превратилась в очевидность.

Значит, настоящую ценность авторство приобрело, когда связалось в общественном сознании с «новизной», «оригинальностью» и «индивидуальностью». А для этого надо было, чтобы все эти вещи сами по себе оказались культурными ценностями - что было отнюдь не всегда.

Те же «новизна» с «оригинальностью» на протяжении долгих веков существования традиционных обществ отнюдь не имели высокого культурного статуса; впрочем, об «индивидуальности» можно сказать то же самое. Все остальные составляющие авторства, по сути, выводятся из этого: его (автора) отношения с продуктом творчества, которые могут описываться в терминах собственности; мера допустимых заимствований, искажений и т. п., которые совершают с этим продуктом другие; право автора требовать наказания виновных в нарушении этой меры…

Итак, свои правила у собственности на тексты - а с ними и нормы, достаточно жесткие, которыми определялись права автора, его отношения с издателями, права на перепечатку его труда другими лицами и т. п., - стали складываться в европейской культуре к рубежу 18-19 веков, а юридические средства, гарантирующие соблюдение норм, оформились и того позже. Потребовалось для всего этого не только развитие буржуазного правосознания, но и типографская, книгоиздательская индустрия как самостоятельное экономическое явление.

То есть вторым - а вскоре и основным - источником обостренной ценности автора стало то, что он, будучи собственником своих произведений, смог получать от них доходы. Этот «источник» действует и по сей день, и вспоминают о нем, надо думать, куда чаще, чем о романтически понятом достоинстве.

Статус «оригинального автора» начал постепенно закрепляться в европейских законодательствах с начала 19 века. Юридическая основа охраны авторских прав, и по сей день значимая - Бернская конвенция о защите литературных и художественных произведений, - была принята только в 1866 году, а изменения и дополнения, которые адаптировали ее к новейшим обстоятельствам, были внесены лишь в 20 веке (1948, 1967 и 1971 гг.). За ней последовала Стокгольмская конвенция 1968 года (ратифицированная СССР). Отношения наших авторов с продуктами своего творчества сейчас регулирует Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах» от 09.07.93 г. (с изменениями от 19.07.95 г.) и - в отношении всего электронного и информационного - Закон РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» от 23.09.92 г. В результате современный автор имеет право на воспроизведение, распространение, публичное исполнение, перевод и переработку того, что он лично произвел. Владея правами, автор может передавать их за вознаграждение, распространять бесплатно, отдавать напрокат. Нарушением авторского права и оказывается все то, что не вписывается в рамки названных законов. А не вписывается в них - и вольно, и невольно - все больше фактов.

[i40031]


 
Страница 1
Страница 2 >>


Ольга Балла
oballa@mail.ru
 
Человек с разнообразными социальными опытами, в число которых входило даже пребывание в статусе эксперта-криминалиста. В последнее время осуществляется как журналист и дикорастущий мыслитель. Воспринимает себя скорее как философа.


<< Лоно для Атлона
Все материалы номера
Информация и собственность >>