Наш мозг захлебывается в море информации. На среднего человека сваливается столько откровенного мусора, что добыча чистой информационной породы уже стала отдельным бизнесом. В результате смещения приоритетов с материальной составляющей экономики на информационную все больше разбухает проблема защиты интеллектуальной собственности (ИС). Феномен авторских прав относительно молод. У Аристотеля, когда он создавал свою философскую систему, авторского права еще не было. Родилось оно, естественно, в Англии и распространилось по всему миру. Отчего же проблема защиты ИС стала столь острой именно сейчас? Неужели раньше никого не волновало, что информация может быть украдена? Конечно, волновало, хотя авторы всегда стремились к тому, чтобы их творения разошлись как можно шире. Но! Раньше ограничения на нелегальное распространение информации ставила технология. Теперь многие технологические трудности сняты, и, хотя желание стать известным никуда не делось, появилась новая забота: известность, конечно, хорошо, но как намазать эту известность на хлеб? Авторское право и есть тот самый механизм, что должен, по идее, обращать известность в хлеб и все, что к нему прилагается сверху и снизу. Почему «по идее»? А потому, что, как и всякий другой, этот механизм всегда работал со смазкой, то есть с посредником между автором и потребителем - издателем, и сейчас эта смазка загустела, крепко въелась, и механизм начинает пробуксовывать. Да и про баланс прав нельзя забывать: с одной стороны, у человека есть право на свободный доступ к информации, а с другой - и про себя правообладателю забывать не с руки: обычное столкновение интересов общества и индивида. Мир большой, а потому и баланс везде разный. От чего зависит уровень пиратства в стране? Конечно, вы скажете, от уровня экономического развития, от доходов населения и т. д. А может быть, во всем виновата культура? Какова этическая составляющая пиратства? Голландский социолог Герт Хофстед (Geert Hofstede) некогда исследовал кросс-культурные характеристики бизнес-процессов. Он выделил несколько культурных составляющих, влияющих, по его мнению, на экономическое поведение людей в данной культуре 1:
Дополнив четыре из этих пяти культурных характеристик (последний показатель мало исследован и в расчет не брался) двумя экономическими - уровнем экономического развития и характером распределения доходов в обществе, Брайан Хастед (Bryan Husted) провел регрессионный анализ их влияния на уровень пиратства 2. В своем исследовании он опирался на цифры BSA и Мирового банка. С уровнем экономического развития все ясно: чем он выше, тем эффективнее система правопринуждения в обществе и тем большие суммы люди могут потратить на потребление, то есть тем меньше уровень пиратства. А вот влияние второго экономического параметра менее очевидно и даже парадоксально: пиратство шире распространено там, где больше развит средний класс. Логика такова: богатым нет нужды иметь дело с пиратским ПО, малоимущие же вообще не имеют компьютера. Остается средний класс, который, имея компьютер, не всегда может и хочет покупать лицензионное ПО 3. Итак, значимыми факторами, по расчетам Хастеда, оказались: 1) уровень экономического развития, 2) характер распределения доходов и 3) ценности индивидуализма/коллективизма. Самое интересное, что влияния остальных культурных факторов выявлено не было: в этом смысле расхожее мнение, что уровень пиратства зависит от культурного развития страны, оказывается скомпрометированным. Правда, Брайан Хастед замечает, что исследование может страдать рядом неточностей. В частности, BSA не является незаинтересованной стороной, а потому ее данные могут служить поводом для критики 4. Кроме того, данные Герта Хофстеда о важнейших культурных факторах, влияющих на бизнес, получены более двадцати лет назад и на сегодняшний день могли несколько утратить актуальность. Не найдя убедительных признаков культурных причин пиратства, Хастед, тем не менее, делает вывод относительно борьбы с этим явлением: «Нации коллективистов большее ударение делают на социальную гармонию, чем на конфронтацию, на чувство стыда, чем на чувство виновности, на сохранение лица внутри коллектива, чем на отстаивание истины. Поэтому антипиратские кампании там должны позиционировать пиратство как постыдное деяние, влекущее потерю уважения в семье, школе или на фирме. Акцентирование криминальной природы пиратства даст меньший эффект. Экономические воздействия должны поощрять желание следовать закону прежде всего на общегрупповом уровне. Производители ПО должны принимать во внимание факт, что в коллективистских странах ценят не права человека, а всеобщее благополучие. А потому для эффективного взаимодействия с правительствами таких стран производителям нужно указывать на явную связь между малым уровнем пиратства и большим процветанием общества. Очевидно, что PR-акции должны прививать в обществе уважение к конкретному труду (за каждой программой стоит человек, а точнее, программист, со своей судьбой и чувствами), то есть делать ударение на человеколюбии, внушать брезгливость к пиратскому ПО и людям, его использующим; утверждать их маргинальность». Интересно, можно ли что-нибудь из рассказанного приложить к России? 5 [i38430] 1 (обратно к тексту) - Hofstede, G.: 1997, Cultures and Organizations: Software of the Mind. McGraw Hill, New York. 2 (обратно к тексту) - Bryan W. Husted, The Impact of National Culture on Software Piracy. 3 (обратно к тексту) - Хастед не различал корпоративного и индивидуального пиратства: в развитых экономиках в отличие от России корпоративное пиратство практически отсутствует. 4 (обратно к тексту) - В самом деле, если эта организация определяет уровень пиратства в мире с такой же аккуратностью, с какой она «обсчитывает» Россию, то эти цифры - не самый надежный источник. 5 (обратно к тексту) - Более полную версию статьи см. в разделе «Компьютерное пиратство» на «КТ-онлайн». - М.Б-З.
|