Свежий номер №49 (378) / Пятая Сила (Хроники Навь-Города). Глава первая Василий Щепетнев, vasiliysk@yahoo.com 29.12.2000
Предуведомление автора. – Написал бы ты чего-нибудь такого… веселого. С рыцарями, колдунами, драконами и принцессами. Доколе плясать на могиле мертвого льва? – говорили мне разные люди – писатели, издатели, критики и читатели. – Да я вроде и не пляшу… и не лев это вовсе… и не мертвый… – защищался я, а в душе зрело – напишу! Вот сяду, и напишу! Но все откладывал. Их, принцесс да колдунов и без меня полно. А драконов в книгах – что кроликов в Австралии. Переизбыток. Но недавно понял – сейчас или никогда. И решил – сейчас. Тем более, что “Компьютерра-он-лайн” любезно предложила свое пространство. Роман будет публиковаться поглавно – не из вредности, а просто он еще не написан полностью. Скажу честно – написана всего-то первая глава. Та, что перед вами. Остальное еще просто не случилось. Но случится непременно…
Глава первая Короб, и без того нелегкий, сейчас просто гнул к земле. Он остановился, переводя дух, и в который уже раз обругал себя за жадность. Ну, отняли бы товар, впервой, что ли? Зато жизнь почти наверное осталась бы при нем. А теперь – пропадай со всем добром, пропадай, жадный бродячий торговец Луу-кин, в гордыне и глупости возжелавший сохранить барыш. Это от усталости, усталости и голода приходят в голову недостойные свободного человека мысли. Нужно отдохнуть и подкрепиться. Он осмотрелся. Вон там, чуть подальше, очень удобное для привала местечко – кустарник густой, скроет от чужого глаза. Сойдя с дороги, Луу-кин миновал полянку. Кустарник, действительно, оказался густым, прохлада тени – лучшая приправа к любому блюду. А блюдо ох как нуждалось в приправе: кусочек вяленого мяса, вот и все. Нет, еще три глотка горьковатого отвара из фляги. Фляга и сама была товаром, и травка, на которой готовился отвар – тоже. Ничего фляге не станет, а травки ушло – крохотную щепоть, зато бодрости прибавляет на три горсти. А бодрость ему нужна, ох как нужна. Удача ему нужна, а не бодрость. Такого товара в коробе, похоже, не отыщешь. Он решил немножечко посидеть. Подумать. Ну, вдруг умная мысль в голову и набредет? Набредали же мысли грустные. Насчет жадности. Идти, зная, что придется отдать короб? Так он уже его раз отдавал, взамен жизни. Получается, отдавал годы труда, все одно, что внезапно попал в рабство. Еще раз начинать сызнова не хватит ни сил, ни воли. А если и хватит, где раздобыть денег? В сегодняшний товар он вложил все, что у него было, да еще призанял малость. Малость-то малость, а вернуть нужно. Иначе – обреют голову и ступай в холопы, пока не вернешь долг. То есть – навсегда. Правда, можно перезанять… Луу припал к земле, прижал ухо. Топот, мерный топот. Кто-то идет по дороге. Интересно, кто. Очень интересно. Он приподнялся и, чуть раздвинув кустарник, уставился на дорогу. Ждать пришлось недолго. Одинокий всадник в этих местах – все равно, что одинокий коробейник. Но нет, едет смело, то ли от великой отваги, то ли по глупости. Рыцарь, и рыцарь не бедный. Богатый. Очень богатый, если не в латы закован, а носит шкуру дракона. И тур тоже покрыт этой шкурой, даже на ногах краги, чтобы никто не подсек, не перерезал жилы. Такому рыцарю весь короб Луу – тьфу, мелочь. Правда, есть рыцари, что и мелочью не брезгают. Из какого он дома? Он поискал глазами щит, стараясь рассмотреть герб. Но щита у рыцаря не было. Может, за спину закинул? Рыцарь поравнялся с кустарником, двинул дальше. Нет, за спиной только плащ. Это был Рыцарь Без Щита. Нужно будет внимательнее перетряхнуть короб: похоже, удача там все-таки есть. Луу накинул лямки на плечи, подхватил посох, медленно поднялся, медленно пошел сквозь кусты. – Добрый человек! Добрый человек! – кричал он, но кричал негромко и радостно. Пусть услышат, что сам он – абсолютно безвредный, безопасный человек, которого можно и нужно – пожалеть. Рыцарь остановил тура, полуобернулся. – А-а! Гляди, Башка, вот он, Тот, Кто Сидит В Кустах! А ты тревожился… Тур только фыркнул. – Дозвольте приблизиться, добрый человек! – Дозволим, а? Иначе подойдет без дозволения, и что тогда? Тур наклонил голову. Рога его сверкнули на солнце, показывая, “что тогда”. – Успокойся Башка, успокойся. А ты, Сидящий В Кустах, приближайся. – Я… Я просто отдыхал. Я мирный торговец, принес издалека немного диковинок, не встречающихся в здешних местах, и, если доблестному рыцарю будет только угодно взглянуть, я с превеликим удовольствием… – Мирный торговец? Это хорошо. Мирных торговцев мы любим и привечаем. Вот только времени у меня нет рассматривать твой товар. – Если доблестный рыцарь торопится, я с удовольствием буду ждать удобного момента. Где-нибудь на привале, на постоялом дворе, в любом подходящем месте… – На постоялом дворе? Ну, хорошо, можешь идти со мной. Повезло! Повезло невероятно – рыцарь позволил присоединиться к нему. Теперь он под охраной! Тур шел быстро, но Луу-кин был на ногу скор, трусил вслед и радовался, что загодя пил бодрой отвар. Через час весу в коробе поприбавилось вдвое – так ему показалось. Верно, удача свое берет. Фунтов сорок весит, не меньше. Но травка оказалась без обману, ноги – несли и только пот лез и лез в глаза. Река издалека дала знать о себе – прибавилось мошки, и землица под ногами сделалась сырою, но показываться не спешила. Наконец, открылась. – С позволения сказать, брод будет чуть ниже, – Луу захтелось стать полезным, а то, неровен час, рыцарь позабудет о мирном торговце. – Ну, ниже, так ниже… Дожди, что шли беспрерывно до третьего дня, сделали свое дело – река напиталась, потучнела и берега стали ей тесны. Куда разметаться? Этот берег, пологий, принял ее к себе, а с ней и сырость, и ужаков, что раз за разом переползали дорого. Ужаков Луу не любил – хоть и безвредные, а и бесполезные тож. Или нет под небом совсем бесполезной твари? Может, ужак ест какую-нибудь кусачую мошку и тем облегчает его, Луу, жизнь? А все-таки – противные. Толстые. Дай время – начнут не мошку – мирных торговцев глотать. Они подошли к самой воде. – Как, Бышка, пойдем? Тур опустил голову, принюхиваясь. Рыцарь спешился, предоставляя туру полную свободу. – Не хочешь? Тур ударил копытом – раз, другой. А подковы на копытах – те еще. Боевые подковы. – Есть такое слово, Бышка – надо. Летать мы не умеем, так что придется – вброд. Ты, мирный торговец, держись позади, потому как берег тот – крутой… Ведя тура на поводу, рыцарь осторожно вступил в реку. Тур шел неохотно, но – шел. Луу поставил короб на голову. Хоть и завернуто все в бычьи пузыри, а лучше бы не мочить. Вода холодная. И мутная. Вцепится пивица-жженка, потом лечись… Обычно вода достигала пояса, но сейчас подступила к груди, к шее. Этак и плыть придется… Опасения оказались пустыми – вот уже опять по грудь, вот по пояс, а вот и конец реки. Подъем крутой… Внезапно тур остановился. – Что, Бышка, и ты учуял? Ничего, как-нибудь. Эй, мирный торговец, не плошай... – Что, доблестный рыцарь? – переспросил Луу-кин. Но отвечать рыцарю было недосуг. Подъем вел сквозь дубраву, деревья росли совсем рядом от дороги. Тесное место. Нехорошее место. Нехорошие люди. Нет, не люди – муты. Еще хуже. От мутов откупиться было просто невозможно. Их было шестеро – по трое с каждой стороны. Едва прикрытые волчьими шкурами, с дубинами наперевес, они обступали рыцаря, ожидая сигнала вожака. – Шли бы вы, ребята, подобру-поздорову, – миролюбиво проговорил рыцарь. Вожак словно этого и ждал. Взревел – или крикнул? Говорили, что у мутов и речи-то нет, одно звериное рычание, – взревел и бросился навстречу рыцарю. И в тот же миг бросились и остальные. Луу-кин нажал потаенный сучок, из посоха выскочил клинок, обоюдоострое жало. Задаром не дамся! Но биться ему не пришлось – все окончилось в считанные мгновения. Один жмут пал в кусты с распоротым турьими рогами брюхом, а остальных посек рыцарь. Он оказался двуруким, и кривые мечи, с шипением рассекавшие воздух, рассекли и мутов – кого надвое, кому только отделили голову от тела. – Я ж предупреждал… – рыцарь спешился, вытер дымящиеся клинки о траву, еще и еще. Обезглавленное тело вожака ползало по земле, тур хрипел, норовя и этого поддеть на рога, но рыцарь положил руку на холку. – Оставь, Бышка, он свое получил. Ну, – он обратился к Луу-Кину, – ты, я вижу, в полной боевой готовности? Молодец! – Я не успел, – пробормотал Луу-Кин. – Бывает, – рыцарь наклонился над телом, затем выпрямился. – Племя Серых Волков. Странно, что они делали здесь? И – нападение днем? Безголовый вожак вцепился в соплеменника, павшего от рогов тура, и они оба продолжили бой, уже мертвые, но еще не осознавшие собственную смерть. – Я слышал… – начал было Луу-кин и запнулся. – Говори, говори. – Я слышал от других торговцев, что встречали их и на других шляхах. На Куу-рском, на Луу-ганском. А на Муу-ромском они даже напали на отряды Дорожной Стражи. – Вот как, значит. А ты чего же? В такие времена добрые люди в одиночку по дорогам не ходят. И недобрые тоже. – Я подумал, что одному проскочить легче. Незаметнее – Луу-кин подумал, что и рыцарю негоже в одиночку-то, но вслух сказать не посмел. Не положено простолюдину рта раскрывать, когда не спрашивают. – Хорошее объяснение. Зовут-то тебя как, мирный одинокий торговец редкостями? – Луу-Кин, о доблестный рыцарь, – это “о” должно было придать речи торжественность и величавость. Луу-Кину очень хотелось показать свое отличие от прочих торговцев, темных, невежественных, только и думающих, как выжилить лишний грош. – Меня можешь звать Кор-Фо-Мин. – Да, о доблестный рыцарь. Кор-Фо-Мин, – значит, из дома Кор. Он так и думал. Рыцарь Без Щита мог быть только из дома Кор. – Вот и познакомились. Теперь можно дальше идти, а то вечер близок. По счастью, постоялый двор тоже был недалек. Часа два прежней ходьбы. Но рыцарь придерживал тура, и Луу-Кин шел шагом обычным, долгим. – Однако, пошаливают тут у вас. И действуют лесовички не так, как прежде, стаей, а по правилам военной науки. Засада, нападение с флангов… Шесть душ всего (Луу-Кин вздрогнул – рыцарь сказал что у мута есть душа! Ну, им, рыцарям, и не такое позволено…), идеальное количество для засады. – Осмелюсь сказать, доблестный рыцарь Кор-Фо-Мин, для меня одного их было слишком много, а для вас – слишком мало. – Молодец, подметил верно. Значит, поджидали они не нас, а просто – кого судьба пошлет. Или, может быть, определенную пару? Ты как думаешь, мирный торговец? – Не знаю, о доблестный рыцарь. Этим проклятым мутам лишь бы мясо… – Луу-кина затрясло. Запоздалый страх высосал все силы, хорошо, у частокола постоялого двора. Из последних сил тащился он вслед рыцарю. – Какое счастье, какая радость! – непритворно ликовал хозяин. Конечно, улыбка размером с месяц предназначалась не ему, бедному торговцу, с него какой доход – медный грошик за ночлег. Но рыцарь дома Кор! – Счастье, как счастье, – рыцарь спешился, но повод тура отдавать не спешил. – Доблестный рыцарь может не беспокоиться – мой слуга прекрасно обиходит этого замечательного тура. – Да? – рыцарь посмотрел на тура. – А ты, Бышка, как считаешь? Тур, похоже, не возражал. – Ладно, прояви таланты, – рыцарь позволил слуге отвести тура в конюшню. – А двуногих у вас обихаживают? – Дву… Ха-ха-ха! Рыцарь изволит шутить! Лучший стол невозможно найти до самого замка! – Это, конечно, обнадеживает... А руки у вас мыть принято?
|